новогодняя сказка

     Снег. Снег. Снег-и-снег-и-снег. Снег да снег кругом. "Снег кружится, летает и тает..." - нет, не тает он ни фига, вон уже сугробы какие намело... Чертов снег.
     И дернуло же меня: "Новый Год на новом месте!", сидел бы сейчас в Москве, в какой-никакой, а компании, водку бы трескал - как положено. С икрой и шампанским. Может быть даже со свечами и легким флиртом под елочкой. Уж во всяком случае не тащился бы по колено в снегу по этим новостройкам, да еще отмотав за день семьсот с лишним верст за рулем. И это тридцать первого-то числа! Кретин. Чертов снег...
     Нет, правда, я наверное с ума сошел - новогодняя ночь в незнакомом городе... Бывшие сослуживцы уж точно считают меня полным дебилом - бросить престижную работу в большой фирме, столичную зарплату, да и саму столицу. Мегаполис наш разлюбезный. Сердце, так его, нашей Родины... И зачем - поднимать новое дело в глухой провинции. Миссионер недоеденный... Миклухо, блин, Маклай.
     Даже мужики с автостоянки смотрели на меня как на ненормального: "Что, вот так прям из Москвы? Сегодня?" - глядя на мой обросший горизонтальными сосульками автомобиль. "Что, в гости?" - , а когда услышали адрес, то даже вроде протрезвели слегка: "Ну, типа, с новосельицем... Ну, и с Новым Годом, конечно..." И - взмах рукой через пустырь: "Туда!". Зато стоянка стоит копейки, дешевле пачки сигарет, и места навалом. Пр-р-ровинция. Блин. Чертов снег...
     Если этот снегопад не прекратится, то через пару дней машину придется искать с миноискателем - вряд ли эти мужички стояночные в ближайшее время за лопату возьмутся. Ну и черт с ними. Зато уже доехал. Дорогу стремительно заносило прямо у меня на глазах. Похоже, что на всю трассу один я был такой балбес, который решил посмотреть на новогоднюю ночь сквозь лобовое стекло. Даже полосатых палочек не предлагали... Пару раз так крутануло - думал буду в сугробе зимовать. Скользко. Чертов снег.
     Когда же этот пустырь закончится? Ботинкам, похоже, полный абзац... Наверное, я на редкость глупо выгляжу со стороны - посреди заснеженного поля в дорогом немецком пальто, кожаных туфлях и с чемоданом на колесиках. Особенно колесики радуют. Когда намело уже по колено. Почему не делают чемоданы на гусеницах? Russian style такой - для идиотов, которые из Москвы с провинцию работать едут. Ведь все же нормальные люди наоборот поступают! Там культура, метро, фонари горят, Церетели ваяет, Лужков в кепке ходит, деньги в килобаксах считают, улицы опять же чистят от снега этого...
     Черт, похоже дошел. Вот здесь я теперь и живу.... Home, sweet home... Абсолютная тьма - ни одно окно не светится. Мерзость запустения. Апокалипсическое зрелище - двенадцать этажей и полная темнота в окнах. Мне, конечно, сказали, что дом совершенно новый, но что настолько... Похоже, что я вообще первый жилец. Надеюсь, что отопление уже подключили. На лифт, само собой, рассчитывать не приходится, но хоть свет-вода-газ должны присутствовать... Надеюсь... Вообще-то приглашающая сторона вполне любезна - зарплату положили очень приличную, ключи от новенькой квартиры и, главное, перспективы весьма впечатляют. Поле непаханое. "Нам очень нужны специалисты вашего класса" - работы много, людей не хватает. Сама предупредительность: еще бы, "приглашенный эксперт", special star, из самой столицы. Впрочем, на Новый Год никто не пригласил. Семейный праздник! Малознакомый столичный субъект нарушит гармонию праздничного пьянства. А и правильно, не будь такой болван. Нечего в новогоднюю ночь мотаться бог знает где...
     Лифт, естественно, не работал. Впрочем, это меня не удивило, да и не огорчило особенно - пятый этаж, ерунда. Вот только чемодан на колесиках... Уныло и однообразно чертыхаясь, я преодолевал пролет за пролетом, оставляя за собой "следы снежного человека" - мокрые отпечатки от потерявших всякую благопристойность туфель и комья снега, обильно запасенные в штанинах. Не простудиться бы... Искомая дверь уже не вызвала никаких эмоций - дверь как дверь, деревянная. Покрашена в дебильно-жизнерадостный розовый цвет. Главное - ключ подошел. А то хорош бы я был, в новогоднюю ночь на лестничной площадке... И вот - вступаю в права владения. После смутного сумрака лестницы, в прихожей оказалось темно как в гробу. Некоторое время я шарил по стене руками в поисках выключателя. Логику квартиростроителей иногда постигнуть невозможно - вожделенная клавиша оказалась за углом коридора. Впрочем, значение это имело сугубо академическое - щелчок отнюдь не отозвался вспышкой света, я только зря зажмурился в ожидании. Оставалось только приступить к поискам фонарика в недрах моего полусамоходного чемодана.
     Мои новые коллеги обещали позаботиться о некотором минимуме временных удобств в новой квартире, поэтому увидев на кухне простенький стол и пару табуреток, я не удивился. Удивился я другому - на одной их табуреток спокойно сидел человек, а на столе горела заботливо установленная в рюмку тонкая церковная свечка. Слово "удивился", пожалуй, будет некоторым (изрядным, по правде говоря) преуменьшением силы испытанных мной эмоций - если бы не тяжеленный чемодан, я бы наверное подпрыгнул на полметра. А так - выпустил изо рта первую пришедшую в голову фразу:
     - Что, света нет?
     - Почему нет? Вот он... - Непонятный мужик кивнул на свечку, вызвав заметное колебание пламени.
     - А... ну... ммда-а-а, - Такой компрессии в моем речевом аппарате подверглись очевидные, в общем, вопросы: "Ты кто такой? Что ты здесь делаешь? Что, черт побери, вообще происходит?"
     - Ты присаживайся, - незнакомец указал жестом на табуретку.
     С трудом преодолевая ступорозное состояние я придвинул табурет к столу и медленно на него опустился. Молчание затягивалось. В моей голове вспыхивали и гасли идиотские фразы типа: "А, что, электричества нет? или "Экая погода-то нынче...", но с воспроизведением звука что-то не ладилось - открывая рот, я ничего не мог сказать и закрывал его обратно. Мужика, кажется, мои мучения никак не интересовали - он молча смотрел на огонек свечи, явно не желая прояснять ситуацию. В конце концов, мой ступор стал переходить в глухое раздражение, и я откровенно уставился на незнакомца, перебирая и отбрасывая варианты: "Бомж? Новый сотрудник? Бандит?" - нет, явно не то... Не похож был ночной гость ни на приблудившегося в пустую квартиру бомжа, ни на провинциального бизнесмена, ни тем более на налетчика. Если уж судить по внешности, то он скорее вызывал ассоциации с молодым университетским профессором какой-либо бессмысленной гуманитарной науки - философии там, или даже этики: аккуратнейшая бородка клинышком, тонкие черты интеллигентного лица, гладкие ухоженные волосы до плеч, темный красивый плащ - только очков в тонкой оправе не хватало для полноты образа. Такие преподаватели обычно слегка томны, язвительны, бравируют нестандартностью мышления и пользуются бешеной популярностью у романтических студенток...
     - Афанасий, - неожиданно сказал "профессор" и, помолчав, добавил:
      - Водку привез?
     Кто? - снова обалдел я. Это имя настолько не подходило к рафинированной внешности, что картина мира рассыпалась окончательно.
     - Афанасий - я, а водку привез - ты. Ведь привез?
     - Ну...
     - Доставай.
     Сраженный наповал такой непосредственностью, я полез в недра чемодана. Вынырнув из его глубин с бутылкой "Финляндии", обнаружил на столе две тонкие хрустальные рюмки и глиняную плошку с маринованными грибами, столь грубую и аляповатую, что в голове промелькнула сумасшедшая мысль: "Может он археолог?".
     - Местные коллеги обеспечили, - ответил на невысказанный вопрос "Афанасий".
     Обыденность этой фразы неожиданно привела мое сознание в равновесие и "вопрос вечера" наконец был задан:
     - А что вы, собственно, здесь делаете?
     - Живу, - нимало не смутившись сказал этот странный человек.
     - Но, простите, это я здесь живу...
     - Так живи, я разве против?
     - Но...
     - С наступающим!
     В протянутой ко мне руке уже была полная рюмка, в несуразной плошке торчали две тонкие серебряные вилки и, осознав величие принципа "без ста грамм не разберешься", я сдался:
     - И вас также!
     - Лучше на "ты", - отозвался мой невозмутимый собеседник, и лихо выпил, показав изрядную к этому делу привычку.
     - Тем не менее, хотелось бы... - снова начал я...
     - Давай по второй, - рюмки снова были полны, - за встречу!
     Выпили. Закусили божественно вкусными грибочками.
     - И все таки...
     - Разговор в этой стране начинается после третьей, - рюмка уже в руке, - твое здоровье!
     Недаром алхимики называли спирт "водой жизни" - внутри наконец-то развернулся плотный узел, отпустило напряжение дальней дороги и даже неожиданная ситуация перестала выглядеть столь дикой. В конце концов, что за Новый Год без собутыльника? Тем более, что человек этот, несмотря на очевидную эксцентричность, казался в этом качестве вполне приемлем...
     - Простите, Афанасий, но вы, то есть ты - кто такой?
     - Я? - собеседник неожиданно широко улыбнулся, продемонстрировав мелкие острые зубы, - я домовой!
     - Мой домовой?!!!
     - Почему твой? Твой в Москве остался. Ты ведь лапоточек ему для переезда не предложил? А я - свой собственный.
     - Какой еще "лапоточек"?
     - Ну, - -Афанасий поморщился, - положено так. Не знаешь что ли? Кладешь за печку, или хотя бы за плиту, лапоть, просишь вежливо так: "Дедушка, не побрезгуй, поезжай со мной в новый дом, на новое хозяйство..."
     - И что, поехал бы?
     - Нет, конечно. Ищи дурака, из Москвы в провинцию ехать... Но - традиция...
     Ситуация в сознании, даже расширенном принятым вовнутрь алкоголем, никак не укладывалась: на неумного шутника мой ночной собеседник никак не походил, но, с другой стороны, домовой - это как-то чересчур...
     Глубокое сомнение, отражающееся на моем лице, явно забавляло Афанасия.
     - Что, не верится? Ну смотри...
     Ловко повернувшись на табурете, он запустил руку под стол и извлек оттуда здоровенную елку. В кухне ярко запахло снегом, морозом и хвоей.
     - Что это за Новый год, да без елочки?
     Я растерянно заглянул под стол - его размеры явно не позволяли уместить там такое дерево. Тем временем, уже откуда-то появилось ведро с песком и новогодний символ был прочно установлен в углу помещения. Причем, похоже, что Афанасий даже не вставал с табурета...
     - Есть еще сомнения? Ну ладно... - быстрым движением рук Афанасий собрал свои длинные волосы в подобие хвоста, открыв большие заостренные уши, покрытые мелкой серой шерсткой, - ну как убедился?
     Он встряхнул головой, рассыпая прическу по плечам, и с веселым вызовом уставился на меня.
     Почему-то я ему сразу поверил. Конечно, какой-нибудь Копперфильд еще и не такие фокусы показывает, да и за уши эти я не дергал, но что-то в его облике и поведении было настолько убедительным, что все сомнения отпали, осталось только любопытство.
     - А что же ты такой..., - я нарисовал рукой в воздухе неясную кривую, пытаясь передать несоответствие облика собеседника картинкам из детских сказок.
     - Ищешь лапти, зипун и броду веником? И размерчик великоват? За печку не пролезу? - Так я, в общем, как хочу, так и выгляжу. - Афанасий вдруг стремительно уменьшился, превратившись в нечто карикатурно-мохнатое, размером с два моих кулака, и так же быстро вернулся к прежнему облику. Я только глазами захлопал.
     Домовой стремительно разлил по рюмкам водку.
     - Скоро часы бить будут, а мы так и не проводили толком - Прозит!
     Выпили. Мое любопытство не унималось.
     - Так ты, выходит, местный домовой, этого дома?
     - Да нет, я, в общем, приезжий. Только сегодня из Москвы прибыл.
     - В лапоточке? - не удержался я.
     - Зачем? - обиделся он, - на самолете прилетел, вечерним рейсом. Я вполне современный домовой, в главном корпусе МГУ работал. В самой башне.
     Разлили остаток из бутылки. Выпили. Я с сожалением убрал со стола пустую тару.
     - Да, надо бы добавить, - поддержал мои размышления Афанасий, - подожди, я сейчас.
     Встав с табуретки он подошел к стене и с видимым усилием просунул в нее руку. Сосредоточенно пошарив там, потянулся обратно. Рука не выходила.
     - Вот ведь, пьян уже... Молодой я еще домовой, неопытный. И ста лет не исполнилось. Старики у нас знаешь как пьют? Сейчас, сейчас...
     Рука выскочила из стены с ясно слышимым треском. В ней была зажата бутылка местной водки. Афанасий с сомнением поглядел на этикетку:
     - Ничего, вроде пить можно... Эх, разливай!
     - Послушай, - заинтересовался я, - а что же ты из Москвы-то сюда?
     - Да понимаешь, в столице конечно хорошо, спору нет: работа престижная, культура, уровень жизни... МГУ опять же, главный корпус - лекции, библиотека, студенты веселые, музыку слушают... Вот только перспектив никаких, все места еще двести лет назад заняты. А здесь - поле непаханое, только работай. Вот и пригласили: "Нам очень нужны специалисты вашего уровня!". Дом предоставили новенький - живи, не хочу. Правда на Новый Год никто не пригласил - традиции, видишь ли, семейный праздник...
     У меня появилось легкое ощущение дежа-вю.
     - А в чем же ты специалист?
     - Я, как бы это сказать, менеджер по развитию. Рушим устои, ломаем традиции, учим провинцию работать по новому.
     Я просто подскочил на табурете:
     - Надо же, я тоже! Ну и как ты оцениваешь перспективы в этом городе?
     - В целом неплохо - строят много, дома неплохие, есть где развернуться. Кадры неплохие, из молодых, готовы работать по новому. Хотя, проблемы конечно есть...
     - Вот-вот, - подхватил я, - у меня та же картина. Город развивается динамично, перспективы для бизнеса отличные, только людей не хватает. Не привыкли еще местные руководители к новым темпам, сидят сиднем в кресле, ждут что им деньги сами в карман посыплются...
     - Именно так! Вот и у нас людей, тьфу ты, домовых не хватает - старикам бы все за печкой шуршать и в дымоходе гудеть! А ведь в новых домах кабельные сети, оптоволокно, интернет там всякий, телевидение - кто всем этим заниматься будет?
     Афанасий явно загрустил. Я решил сменить тему.
     - Кстати о телевидении. Через пару минут куранты бить будут. Ты не мог бы это, ну, телевизор, что ли сообразить? - я выразительно глянул под стол.
     - Телевизор? Нет, не принято это у нас... Хотя... Доедай грибы! - и подал пример, подхватив вилкой предпоследний грибок.
     Я последовал его примеру. Афанасий подхватил опустевшую миску и повернув ее в воздухе сложным движением поставил на ребро. Корявая глиняная плошка осталась стоять в положении исключающем всякую возможность равновесия. Домовой постучал по ее краю длинным пальцем, подул внутрь и из глубины посуды послышалось потрескивание, а затем торжественно вступил мелодический перезвон курантов.
     - Ну, с Новым Годом! Эх, шампанского нет...
     - С Новым Годом! Ничего, не маленькие, и водки выпьем...
     На последнем ударе башенных часов мы встали, звякнули хрусталем рюмок и торжественно выпили.
     - Речь слушать не будем, ладно? - улыбнулся Афанасий, - закуска для здоровья полезней!
     Он ловко подхватил говорящую миску, молниеносным движением убрал ее под стол и достал уже молчащей, но полной квашеной капусты.
     - Грибы кончились, ничего?
     - Плевать, а вот водка...
     - Сейчас сделаем!
     На столе появилась очередная бутылка и дальнейший разговор стал весьма сумбурен и эмоционален:
     - А у нас...
     - Нет, вот у нас...
     - Ты только послушай, это же такой пассаж...
     - Эти тупоголовые европейские менеджеры, не зная броду... Ни черта в России не понимают... А туда же - учить нас...
     - Эти надутые шотландские брауни... В тряпки клетчатые одеты, зато - Итон, Кэмбридж... Замки средневековые - можно подумать у нас тут одни хрущевки...
     - Нет, ты послушай, вот если компания имеет корпоративный сайт...
     - А вот если, скажем, коттеджи новые взять...
     Утро наступило неожиданно как удар из-за угла. И с тем же результатом. Я поднял гудящую и какую-то квадратную голову с поверхности стола и огляделся. На кухне никого не было. В углу стояла елка, на столе - плошка с присохшими волокнами капусты, а передо мной лежал лист дорогой веленевой бумаги с аккуратной витиеватой надписью: "Удачи в Новом Году, коллега! Афанасий." И - замысловатая роспись.
     Я пошатываясь поднялся, пододвинул табурет к стене, с трудом на него взобрался, кряхтя от свойственных русскому человеку послепраздничных ощущений, и, приблизив лицо к вентиляционной решетке, тихо сказал: "И тебе того же, коллега. Отлично посидели..."
     В трубе что-то коротко прогудело в ответ... Может быть - ветер...